Быть нерусской девочкой в России — задача не из простых в целом, а в особенности — если ты не считаешься до конца «своим» нигде. Так, в России все бесконечно задавали вопросы о моем происхождении и стремились придумать более удобное, русское имя, а в Азербайджане называли «русским ребенком». Именно поэтому деколониальная оптика в какой-то момент стала настоящим открытием и облегчением, позволила понять, что можно не выбирать и щель, проходящая сквозь тебя, — это достоинство, а не недостаток. (Егана Джаббарова)

Тот факт, что каждый из нас, кто так или иначе принадлежит к условному нормативному большинству, может и чаще всего оказывается носителем колониального взгляда и источником колониального насилия, не замечается и не рефлексируется. Неудивительно, что часто можно услышать такую отповедь размышлениям о деколониальности: «Тема, конечно, интересная, но меня она совершенно не касается»... Первый шаг к выходу из (пост)колониальной матрицы — осознание и признание своего соучастия. Делание его видимым. Серьезный разговор о деколониальности должен включать не только опыт угнетенных, но и критическую рефлексию соучастия со стороны тех, кого (пост)колониальные отношения наделяют привилегиями, делают носителями и представителями «нормы». (Георгий Мамедов)

Обретение голоса — сложный процесс, особенно если в горле ком: слова не могут выйти наружу, даже если этого хочется. Уменьшить этот ком можно, только нащупав собственную агентность, которая поможет начать говорить, пусть и по-прежнему не вполне уверенно — например, вполголоса, как я сейчас. (Джулияна Семенова)