Мы прожили вместе шесть лет, и я научилась понимать своего мужа по одному взгляду — до рождения Лив в них читалась любовь, или юмор, или желание побыть одному. А когда родилась наша дочь, появился новый взгляд: «Почему моя жена стала такой требовательной? Какого черта она от меня хочет?» Я принимала это близко к сердцу и тяжело переживала. Может, мне просто надо свыкнуться со своей ролью основного родителя и не создавать лишних проблем? Ведь нельзя сказать, что мой муж вообще не помогает. Годы шли, а я продолжала бороться с этим новым взглядом моего мужа — и внутри себя, и в разговоре с ним. У нас родился второй ребенок. Мои просьбы о помощи выполнялись, хоть и нерегулярно, но только после ссор и настоятельных напоминаний, и каждый раз он будто подчеркивал негласное правило: потребности наших детей — моя обязанность.

MenCare, международная кампания отцовства, направленная на равноправие в уходе за детьми в 45 странах, утверждает, что с текущими темпами изменений понадобится еще 75 лет, прежде чем женщины во всем мире добьются гендерного равноправия у себя дома. Страны первого мира лидируют, но это еще не значит, что мы уже достигли цели. До рождения детей дел не так уж и много, и мы закрываем глаза на мелочи — например, кто сколько чистит ванную и моет полы. Но, как говорит социальный психолог Франсин Дейч, которая изучает проблему неравного распределения неоплачиваемого труда в парах, где оба партнера работают и есть дети: «Дети создают настоящий кризис неравноправия».

Концепция равноправия — вера в современных, вовлеченных отцов — миф, который не учитывает проблему планирования и управления процессами. Мы подспудно убеждены в том, что мать должна следить, знать, думать, планировать, проверять, если, конечно, сама не нашла себе замену (и тогда приходится еще больше планировать, проверять и делать). «Дорогая, я все сделаю, ты только попроси» становится еще одной задачей в ее списке дел — никакое это не партнерство.